- Можно ли предположить, что серия терактов в московском метро будет иметь политические последствия?

- В любом государстве террористический акт всегда вызывает политические последствия. Так бывает даже при самых развитых демократиях. Вспомните 11 сентября 2001 года. Администрация президента Буша сразу же задействовала административно-репрессивный ресурс. Фактически в Соединенных Штатах произошло ограничение гражданских прав и свобод.

- То есть ужесточение политического режима в любом случае в России теперь предрешено?

- Нет, есть и другие примеры. Скажем, террористический взрыв в лондонском метро в 2005 году - англичане тогда не стали ограничивать права граждан. Они пошли по другому пути: занялись системой безопасности на транспорте. В результате им удалось создать довольно эффективный механизм, защищающий людей.

- Опыт последнего десятилетия заставляет думать о том, что Россия скорее пойдет по репрессивному пути.

- Да, если учитывать тот факт, что политическая система в России отнюдь не демократическая. В такой системе главное – обеспечение безопасности, в первую очередь, государства и власти, а уже потом – населения. Так что с учетом нашего опыта я не исключаю, что российские власти пойдут на еще большее ограничение политических и гражданских свобод. В связи с этим я бы вспомнила два эпизода из нашего недавнего прошлого. Это, прежде всего, 1999 год, взрывы домов в Москве. Тогда террористические акты стали обоснованием и поводом для второй чеченской войны. Другой эпизод - 2004 год, трагедия в Беслане. Эти события странным и даже парадоксальным образом привели к серьезным изменениям российской Конституции. В частности, были отменены выборы губернаторов, ужесточено избирательное законодательство.

- Вы полагаете, что очередное ужесточение также может быть связано с выборами?

- Гипотетически, да. В следующем году Россия вступает в очередной избирательный цикл, нам предстоят выборы в Государственную Думу. Еще через год, в 2012 году, президентские выборы. Я не исключаю, что в структурах российской власти есть силы, которые в этой политической ситуации захотят пойти по испытанному пути. Сработает та же схема. Теракт – угроза национальной безопасности – ужесточение режима. Правда, здесь возникает один существенный вопрос: насколько силовые структуры - а они являются тут приводным ремнем - способны реализовать подобный сценарий. Мы видим, насколько деморализована та же милиция... Я бы описала ситуацию так. Соблазн гарантированно сохранить власть, в том числе с помощью репрессивных методов, у части российской элиты, безусловно, есть. Соблазн есть, с возможностями хуже. Это для власти – проблема.

- Вы говорите о возможном ужесточении российского политического режима, но его и так мягким не назовешь. Есть куда двигаться?

- При таких системах, которая возникла у нас, эскалация репрессивных методов всегда возможна. Тем более в ситуации, когда власть начинает ощущать определенную неуверенность, неустойчивость.

- Вы говорите "власть", подразумевая, что это монолит. Но может быть, террористические акты в Москве будут использованы в борьбе между разными властными группировками?

- Я, честно говоря, не вижу серьезной борьбы группировок внутри российской власти. Мне кажется, тот, кто говорит об этом, допускает некоторое преувеличение. Возможно, осознанное – многим хочется видеть власть не такой уж сплоченной. Но на мой взгляд, и эта трагедия вряд ли приведет к существенному размежеванию внутри власти. Хотя бы по прагматическим причинам.

- Уже заявлено, что в трагических событиях в Москве обнаружен кавказский след.

- Не прекращающаяся гражданская война на Северном Кавказе - это то, что в любой момент может быть использовано как прикрытие для внутриполитических разборок внутри власти. И ужесточения политического режима в целом.

Взрывы в метро: мнения экспертов

На вопросы корреспондентов Радио Свобода отвечают Геннадий Гудков, Сергей Маркедонов, Виктор Илюхин, Андрей Бабицкий и другие.

www.svobodanews.ru