На расширенной коллегии Минздравсоцразвития премьер-министр Владимир Путин заявил: «При подготовке досрочной стратегии совершенствования пенсионной системы прошу проработать комплекс мер по развитию ее накопительного компонента». Несмотря на оптимистичную риторику, очевидно, нет смысла досрочно реформировать то, что успешно работает. Слабый элемент пенсионной системы – накопительная часть – с высокой трибуны был также обозначен.

«Проблема в том, что сегодня никто из специалистов не знает, как в принципе можно заставить работать накопительную программу», - говорит эксперт Центра макроэкономическорго анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Елена Пенухина.

«СП»: - Заявление Путина можно рассматривать как первое официальное признание одного из высших должностных лиц государства в том, что пенсионная система в ее нынешнем виде - нежизнеспособна?.

- Ответ лежит на поверхности. Неизлечимый дефицит бюджета Пннсионного фонда России (ПФР) плюс нарастающие демографические проблемы достигли того уровня, когда государство окончательно попало в тупик. То есть эти проблемы были раньше, они были большими, они росли, но государство имело возможность ежегодно затыкать огромную дыру в бюджете Пенсионного фонда своими деньгами. Значительную роль в этой беде влияет отказ, по политическим причинам, увеличить пенсионный возраст. Теперь же правительство стоит перед неразрешимой дилеммой: спасать ли малый бизнес, стимулировать экономический рост и обеспечивать рабочими местами граждан трудоспособного возраста или кормить пенсионеров хотя бы на сегодняшнем уровне? Потому что проблемы в этой сфере тоже принимают крайний характер. Настолько крайний, что буквально накануне министр экономического развития Эльвира Набиуллина заявила на заседании правительства, что готова начать официальную процедуру по возвращению социальных налогов со ставки 34% на уровень 26%. Когда государство так резко и быстро начинает менять экономическую политику, становится, понятно, что в «датском королевстве» есть капитальные проблемы.

В сухом остатке выбор выглядит так: государство отказывается от своих гарантий по жизнеобеспечению пенсионеров даже по самой минимальной планке или соглашается на то, что экономическая активность будет затухать, и тогда «полетят» и все социальные программы? При этом не стоит забывать, что ПФР конкурирует за одни и те же бюджетные возможности с системой образования и здравоохранения.

«СП»: - То есть ситуация достигла той стадии, когда возможны только ультимативные решения, и надо жестко выбрать кем жертвовать: малыми и средними предприятиями или пенсионерами?

- По сути да, хотя признавать это тяжело. Все остальные меры, которые можно придумать, только локально латают небольшие дыры и на короткое время. Посмотрите, в 2010 году после валоризации пенсий (пересчет пенсионных обязательств государства перед гражданами, достигшими пенсионного возраста до начала 2002 года) на покрытие дефицита ПФР было направленно 17,2% консолидированного бюджета – то есть общей суммы федерального бюджета и всех российских регионов. В 2011 году в рублевом выражении государство было вынуждено потратить на эту проблему еще большие средства.

«СП»: - То есть сегодняшнее относительно благополучное по сравнению с предыдущими годами положение стариков – это лишь красивый фасад, скрывающий огромную язву?

- Действительно, внешне все выглядит неплохо. Если в середине 2000-х средняя пенсия составляла 23% от средней зарплаты в стране (коэффициент замещения), то в 2009 году этот показатель составил 28%, а в 2011 – и вовсе 35,6%. С учетом, что реальная (за вычетом инфляции) средняя зарплата за эти годы заметно выросла, получается и вовсе неплохо. Но обольщаться не стоит – какой бы путь трансформирования пенсионной системы ни выбрало государство, этот показатель будет снижаться, и довольно ощутимо. Сравните, в 2011 году в России насчитывалось 40 млн человек, достигших пенсионного возраста. Получается, что на 1 тысячу работающих приходилось 357 пенсионеров. В 2030 году, по предварительному прогнозу, эта цифра достигнет 507-530.

«СП»: - Но ведь негативная тенденция просчитывалась много лет назад. Неужели не было возможности избежать тупиковой ситуации?

- Конечно лет пять назад, когда все эти проблемы уже были видны, власти имели возможность решить проблему, объявив о том, что через несколько лет, очень постепенно, будет увеличен пенсионный возраст. И никого бы не шокировало, все бы это неизбежно приняли. Фактически это позволило бы практически полностью решить финансовые проблемы ПФР. Но момент упущен. Прежде всего, потому что повышать пенсионный возраст нельзя резко – это чревато социальным взрывом. Прежде надо подготовить к этому систему здравоохранения, подготовить серьезные масштабные меры на рынке труда. Все это требует многих лет и больших денег. Сегодня очень тяжело устроиться на работу после 50 лет. Более-менее охотно принимают до 45. Что делать человеку 15-20 лет до пенсии, если нигде не хотят брать?

«СП»: - Какие в сегодняшней ситуации есть возможности по трансформации пенсионной реформы?

- Раньше были базовая часть пенсии, которая формировалась за счет ЕСН, и страховая. Для лиц 1967 года рождения и моложе была и пока остается накопительная. Позднее базовая и страховая часть слились вместе в трудовую пенсию, на которую идут те 34% социальных выплат, которые делают работодатели. Теперь ряд экспертов говорят, что необходимо возродить понятие базовой пенсии. Полную пенсию будут получать неработающие пенсионеры, а работающие – только базовую часть. Это поможет значительно уменьшить выплаты в целом. В принципе, это более справедливо с социальной точки зрения.

«СП»: - Но это будет стимулировать лиц, достигших пенсионного возраста не ходить на работу, даже если они хотят и могут. В то же время в стране будет нарастать нехватка рабочих кадров в силу того, что выходящее сегодня на трудовой рынок поколение начала 1990-х вдвое малочисленнее выходящего на пенсию послевоенного поколения.

- Это еще один момент, в котором интересы работающих граждан и пенсионеров расходятся.

«СП»: - А каким образом, в принципе можно трансформировать накопительную систему?

- Если информационные агентства передали указание «развивать» эту систему, это не значит, что ее роль, в самом деле, будет увеличиваться. Сегодня она не работает, и никто из экспертов не знает, как ее реанимировать. В принципе непонятно, как можно это сделать с учетом финансовых кризисов, когда эти деньги могут легко пропасть, и успешных для экономики периодов, когда они все равно практически не увеличиваются.

«СП»: - Я вот подсчитал, что на сегодняшний день, выйди я на пенсию, доплата за накопительную часть составила бы 190 рублей в месяц. А я давно работаю в Москве и имею полностью официальную зарплату. Что же говорить о большинстве населения со средней для небольших городков зарплатой? Фактически это – ноль.

- Предполагалось, что при обеспечении 7% инвестиционного роста этих накоплений ежегодно, к моменту выхода на пенсию, это была бы заметная сумма. Первые пенсионеры с накопительными выплатами должны будут появиться в 2022 году, это будут женщины 1967 года рождения. Они больших выплат конечно не увидят.

«СП»: - Но изначально не были определены инструменты, в которые можно было бы инвестировать, чтобы гарантировать, в соответствии с условием пенсионной реформы, прирост накопленных средств быстрее, чем их съедает инфляция. Да этих инструментов и не видно на рынке. Эти деньги были обречены обесцениться.

- Действительно, этих инструментов попросту не было и нет. Но, может быть, это и хорошо. Иначе в 2008-2009 году мы бы остались и без того что есть. Первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев честно написал, что нельзя получить доходность по этим средствам, которое обеспечивала бы хотя бы их сохранение. Поэтому предлагается специалистами отказаться от дальнейшего накопления. То есть оставить эти деньги тем, кто их уже накопил, а с новых работников больше такие отчисления не брать. Сегодня эти деньги можно было бы направить на затыкание дыры в бюджете Пенсионного фонда, а позднее возместить владельцам. Но это решать правительству.

Фото ИТАР-ТАСС/Интерпресс/Виктор Бартенев

Николай Чеховский