 Эксперты объяснили, почему сравнивать санкции за нарушения на митингах в России и за рубежом — некорректно
Члены президентского Совета по правам человека намерены обратиться к главе государства с просьбой наложить вето на закон о митингах. Источники «Известий» уверены, что ветирования не будет.
— Закон не нравится какой-то группе людей. Однако у нас каждый закон не нравится какой-то группе, — говорит собеседник «Известий», близкий к Кремлю.
Главным аргументом «Единой России» при принятии закона стала ссылка на опыт западных стран — там законодатель наказывает граждан, нарушающих правила проведения публичных мероприятий, достаточно жестко.
«Известия» опросили экспертов, которые, однако, считают, что единороссы лукавят, и это мягко говоря.
Профессор кафедры конституционного и административного права Высшей школы экономики Илья Шаблинский возмущен.
— Те суммы штрафов, которые приводили единороссы, очень похожи на уголовные, но никак не административные! €10–15 тыс. для любого европейца — сумасшедшая сумма. Я допускаю, что подобные суммы взимаются за бесчинства, когда люди стекла бьют. Что касается швейцарского законодательства, где штраф якобы достигает 100 тыс. франков, то пусть единороссы сошлются на конкретную статью. Изучая ссылки на законодательство Швейцарии, я видел максимальный административный штраф в размере 5 тыс. франков. Причем за правонарушение, связанное не с митингами, а с таможенными отношениями, — заявляет эксперт.
Глава думского комитета по конституционному законодательству Владимир Плигин высказывает иное мнение.
— Юридическое понятие уголовного преступления или административного правонарушения в разных странах отличается, в том числе и по последствиям. И поэтому в ряде случаев те правонарушения, которые в России считаются административными, в других странах могут оцениваться как уголовный проступок. Дословная аналогия здесь недопустима. Нужно анализировать, за что именно идет наказание, — говорит он.
Плигин затруднился ответить на вопрос, являются ли приведенные его коллегой примеры штрафов уголовными или административными.
— Но с точки зрения санкций за одно и то же деяние в этих системах наказание именно такое, о каком всё время говорит единоросс Андрей Воробьев. Анализ санкций проводился так: брался сам состав нарушения, и смотрелось, как за него наказывают в той или иной юрисдикции, — поясняет он.
Профессор Шаблинский приводит совсем другие размеры европейских штрафов. В Великобритании, по его словам, нарушив правила проведения акций, можно максимум «налететь» на £1–2 тыс. В Германии и Италии — на €400–500. Эксперт также обращает внимание на диссонанс в размерах российских штрафов.
— В европейских странах нет гигантского разрыва между суммами штрафов. А у нас, если мы посмотрим в Административный кодекс, размер штрафов начинается от 100 рублей и заканчивается 5 тыс. рублей, — отмечает он. — И только за нарушение правил проведения митингов предусмотрен штраф в несколько сотен тысяч рублей!
За что можно «заработать» штраф в Европе? Например, за произвольное изменение ранее согласованного маршрута шествия; как организаторов, так и участников акции могут привлечь за порчу чужого имущества. Так было с некоторыми участниками последних студенческих беспорядков в Лондоне.
Главное же отличие европейского законодательства от российского, констатирует профессор, в следующем: в Европе правила игры прописаны четко.
— А в нашем законе формулировки очень расплывчатые. Они позволяют привлечь к ответственности любого, кого захочет полиция, — говорит Шаблинский.
— В новом законе есть совершенно безумная формулировка: «Организация массового пребывания и перемещения людей без признаков проведения публичного мероприятия». Она тоже предполагает штраф. Это ответ на всевозможные «народные гулянья». Аналогов этой нормы нет нигде, она напрямую нарушает 31-ю статью Конституции. Точно так же участников акции у нас теперь могут привлечь за создание препятствий движению транспорта, пешеходам. Но очевидно ведь, что почти любое публичное мероприятие объективно предполагает создание таких препятствий! — сетует эксперт.
Председатель правления Центра политических технологий Борис Макаренко некоторые нормы российского закона о митингах считает разумными: например, запрет на ношение масок.
— Но вот возможность наказания за призывы к проведению митинга — это на грани добра и зла! Посмотрите и на несоответствие размеров штрафов: за нарушение правил проведения митингов — до 300 тыс., а за укрывательство улик преступления в Кущевке человека штрафуют на 150 тыс. рублей, — возмущается он.
Профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Григорий Голосов отмечает, что в европейском законодательстве подход к «митинговым нарушениям» несколько иной, чем у нас.
— Российское законодательство направлено на то, чтобы любое собрание сделать поводом для полицейской дискреции. Если полицейский посчитал, что гражданин действовал на улице неправомерно, это может послужить поводом для санкций. В Европе никто не ограничивает свободу собраний, каждый может выйти на улицу и выразить мирный протест. Жесткие санкции применяются, если люди громят витрины, машины… А наказание за превышение численности митингующих там вообще не предусмотрено, — приводит пример Голосов.
Директор российских и азиатских программ Института мировой безопасности (Вашингтон) Николай Злобин говорит, что в США законы, регламентирующие проведение акций, принимаются строго местном уровне. У каждого города — свой закон.
— И когда российские политики приводят в пример исключительно те города, где достаточно жесткое законодательство, — это некорректно, потому что не показывает общей картины, — резюмирует политолог.
В большинстве американских населенных пунктов, рассказывает эксперт, законы запрещают проводить акции в конкретных местах — например, возле больниц.
— Это значит, что в остальных можно. А российские политики зачастую лукавят, говоря лишь о тех местах, где нельзя. Митинги в США не требуют разрешения, и когда в России утверждают, что в Штатах разрешительная система, — это не так. Возле Белого дома в Вашингтоне можно проводить какие угодно митинги, а вот приковывать себя наручниками к ограде запрещено, — объясняет разницу Злобин.
К слову сказать, когда речь заходит о разгоне митингов в Москве, единороссы любят кивать в сторону тех же США — дескать, посмотрите, как жестко разгоняли в Нью-Йорке участников акции «Оккупируй Уолл-стрит».
Эксперт дает следующее объяснение.
— В Нью-Йорке в какой-то момент стали разгонять, потому что владелец земли, на которой разместились протестующие, потребовал ее очистить. А вот в Вашингтоне участников этой акции никто не разгонял, они до сих пор там в палатках живут. «Оккупируй Уолл-стрит» вообще стали гражданской структурой, у них в Вашингтоне офис… Кроме того, в США нельзя перевезти полицейских из одного штата в другой (например, для подавления беспорядков. В России, как известно, практикуется использование ОМОНа из одних регионов для разгона акций в других. — «Известия»).
Политолог называет закон, принятый единороссами, «ужасным», а их попытки сравнить его нормы с западным законодательством — некорректными.
— В Париже ежедневно проходит 10–15 мирных демонстраций, но никто об этом (в России. — «Известия») не говорит, — отмечает Злобин, констатируя, что до широкой публики доносят только примеры разгонов или наказаний, выгодные власти.
— Для принятия данного конкретного документа были все правовые основания. Абсолютно сбалансированный закон, — настаивает собеседник «Известий», близкий к Кремлю.
izvestia.ru Наталья Галимова | 
Главная 
