Барун-Хемчикский районный суд Тувы приговорил сотрудника дорожно-патрульной службы районного ОГИБДД ОВД прапорщика милиции Борбак-оола Баира к 1 году 3 месяцам лишения свободы в колонии-поселении. Он также лишен права занимать должности в правоохранительных органах сроком на два года. Это тот самый милиционер, который 24 октября прошлого года расстрелял машину со школьниками. Дядя Степа. Ему 30 лет, все еще впереди.

Обвинительное заключение по делу составляла районная прокуратура. Старший помощник прокурора республики Василий Кривдик так описывает восстановленную следствием картину происшествия. В поселке Кызыл-Мажалыке инспектор остановил «шестерку» и потребовал, чтобы водитель, 17-летний учащийся одиннадцатого класса Ай-Мерген Анзат, вышел и предъявил документы. Юноша включил заднюю передачу, и автомашина покатилась назад. Инспектор в соответствии с Законом «О милиции», предоставляющем право на использование огнестрельного оружия для остановки транспортного средства «путем его повреждения», достал из кобуры пистолет Макарова, снял с предохранителя, дослал патрон в патронник и побежал к автомашине. Между тем она, проехав двадцать метров, остановилась. Инспектор вполне осознавал, что у него отсутствуют законные основания для применения оружия, так как юноша не предпринимал противоправных действий и не пытался скрыться. Тем не менее Баир не убрал пистолет в кобуру, а схватил через боковое окно водителя, и в этот момент прозвучал выстрел. Пуля прошла сквозь шею школьника навылет и попала в живот его однокласснице. Юноша скончался в больнице, не приходя в сознание. Айланмаа Саая долго лечилась, из стационара выписана.

Инспектору ДПС инкриминировали ч. 2 ст. 109 УК РФ — «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей» (максимальное наказание — три года) и ч. 2 ст. 118 УК РФ — «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, совершенное вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей» (максимум — год лишения свободы). По первой статье Баиру назначили год и два месяца, по второй — 4 месяца. Путем частичного сложения окончательно назначено наказание в виде 1 года 3 месяцев колонии-поселения.

Дело, иными словами, житейское. Но немного посидеть надо. Как сообщил пресс-секретарь райсуда Тумен Ооржак, дело рассматривалось по ходатайству подсудимого в особом порядке, без проведения судебного разбирательства.

За кражу пяти куриц дают больше — два года. За кражу трех ведер картошки гноят в тюрьмах годами. 15 месяцев колонии-поселения за немотивированную стрельбу по детям, пусть уже выросшим, — это, мягко говоря, нелепость. Дело, однако, не в том, что мало дали. А в том, за что, собственно, Баира судили. Что прокуратура ему вменила в вину, а что нет. И дело также в том, почему судили одного Баира. Напомню несколько обстоятельств. С самого начала следствия гаишник утверждал, что водитель угрожал наряду ГИБДД и пытался достать из кармана куртки предмет, похожий на пистолет. Однако экспертиза не обнаружила на игрушечном пистолете ни отпечатков пальцев школьника, ни его запаха. То есть милиционер подбросил «улику». За подлог не судят? Или его простили, потому что Баир позже изменил показания, облегчив следователям работу? Дословно он заявил: «Я случайно застрелил парня, а потом подбросил в машину игрушечный пистолет». Школьники были пьяны — этот аргумент в пользу стрельбы по ним был опровергнут почти сразу. Школьники были совершенно трезвы. Но и за эту ложь, понятно, не судят. Парень угрожал милиционерам. И эти показания гаишника были ложью. И за это тоже не судят. Не нашла своего подтверждения и информация о предупредительном выстреле, который якобы произвел инспектор.

Таким образом, коли это не наказуемо, прокуратура и суд разрешили милиции фальсифицировать доказательства и лгать. Милиции также разрешили плевать на свои служебные обязанности. Старший помощник руководителя следственного управления СК при республиканской прокуратуре Оюмаа Омзаар утверждает, что милиция могла предотвратить трагедию: участковый был в курсе, что Анзат управляет машиной, не имея прав и документов на авто. Однако отнесся к этому с безразличием.

И самое интересное: внутренняя проверка МВД Тувы показала, что действия инспектора Баира были правомерными. Поэтому логично, что глава МВД Тувы генерал-майор Виктор Лесняк снова на своем посту. Его ненадолго отстраняли от должности — на время министерской проверки. Не в связи с пальбой по детям, а из-за произошедшей в тот же день гибели двух милиционеров (пьяный сотрудник ОБЭП застрелил командира взвода ДПС, ранил еще одного инспектора ГИБДД, затем выстрелил в себя). «Мы милиционеров не рожаем. Мы берем их готовыми», — сказал генерал Лесняк на заседании Общественного совета при МВД Тувы, разбиравшем последние происшествия. После новогодних каникул шериф вернулся к исполнению своих обязанностей.

Те два инспектора ДПС, которые ассистировали Баиру во время задержания школьников, а потом позволяли ему врать и фальсифицировать улики, не осуждены. Это при них, отстрелявшись по детям, он сделал «предупредительный» выстрел, выкидывая гильзу в нужное место. Не пострадало из-за Баира и руководство УГИБДД Тувы, обелявшее своего прапорщика. (9 февраля замначальника республиканского УГИБДД Владимира Дубовцева горсуд Кызыла приговорил к 4 годам колонии общего режима за взятку в 10 тыс. рублей, но это совершенно другая история.)

На своем посту, как мы знаем, и министр Нургалиев.

Это значит, что народ — субстанция, которая в пищевой цепочке находится сразу под ментами.

Как, на основании чего служебная проверка оправдала Баира? Закон «О милиции» четко оговаривает, когда милиционеру позволительно стрелять в людей. Баир видел, что машина битком набита подростками (еще пятеро, кроме парня за рулем). И они не делали ничего, что позволяло бы в них стрелять. Более того, он не вправе был стрелять и по машине. Для остановки транспортного средства это разрешено — «путем его повреждения» — когда «водитель создает реальную опасность жизни и здоровью людей и не подчиняется неоднократным законным требованиям сотрудника милиции остановиться». Медленно отъехавшая, а затем остановившаяся машина не представляла реальной опасности чьей-либо жизни.

И, напомню, 14 ноября, когда Баиру предъявили обвинение, его деяния квалифицировались как превышение должностных полномочий, совершенное с применением оружия, с причинением тяжких последствий. Это пункты «б», «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ — от трех до десяти лет. Так почему в конечном итоге ему вменили «неосторожность»?

Можно ли состоявшийся в Туве судебный процесс считать частью реформы МВД, начатой президентом? Хочется правильно понять: так государство выдает лицензию на отстрел граждан или же это часть какого-то невидимого бизнес-плана и завтра будут организованы гаишные туры в Сибирь — «чисто пострелять»? И сколько месяцев колонии-поселения светит теперь майору Евсюкову? Ему ведь, раз такое дело, пожалуй, тоже можно инкриминировать «неосторожность»?

В соседнем Красноярске бывшего певца и актера оперного театра, проводившего эпатажные акции протеста против существующего режима, Рима Шайгалимова в 2008 году суд Советского район приговорил к пяти с половиной годам лишения свободы в колонии строгого режима. За нецензурную брань на митинге в отношении милиционеров и удар одному из них по голове древком красного флага. Шайгалимов вину не признал. В прошлом году скончался в заключении.

Один удар по голове милиционера стоит 66 месяцев колонии строгого режима. Исходя из сложившейся в сегодняшней России практики преступлений и наказаний, чтобы милиционер сел на те же 66 месяцев, ему надо или убить пять школьников, или ранить в живот 17 школьниц. Надо полагать, в ходе реформы МВД контрольные цифры будут уточнены. И хотелось бы знать, сколько народа должно пострадать, чтобы ну не министр, так хотя бы региональный милицейский босс начал подчиненных все-таки «рожать»?

Алексей Тарасов

наш. соб. корр., Красноярск

www.novayagazeta.ru