Очевидно, так и есть. Во всяком случае, понятно, что нерешенных вопросов тут масса и обходятся они стране ежегодно в гигантские суммы. По крайней мере, уже на заводе Путин заявил, что несмотря на его собственные и медведевские регулярные грозные окрики, ведомству Анатолия Сердюкова ни в 2011-м, ни в 2012-м так и не удалось исправить ситуацию с размещением гособоронзаказа: «Минобороны и предприятия ОПК в установленные сроки не уложились. Больше трети гособоронзаказа до сих пор не размещено». Несколькими неделями раньше, 19 апреля, первый замминистра обороны Анатолий Сухоруков конкретизировал, что Минобороны России заключило в рамках гособоронзаказа 2012 года только 77% контрактов.

Вообще-то, это катастрофа. Потому что уже понятно, что даже если все контракты будут подписаны прямо завтра, оставшегося до нового года времени не хватит для выполнения планов. Значит, армия не получит так остро необходимого ей оружия и техники, а значительная часть промышленности будет сидеть без давно предусмотренных для нее в бюджете денег.

И потом - важно понимать, о каких именно неподписанных контрактах идет речь. Львиная их доля приходится на поставку флоту в ближайшие годы первых пяти атомных подводных ракетных крейсеров стратегического назначения нового проекта 955 типа «Юрий Долгорукий». Без этих кораблей морская составляющая нашей ядерной триады в ближайшей перспективе сведется к нулю. Объединенная судостроительная компания каждый такой атомоход оценивает приблизительно в 26 миллиардов рублей. В Минобороны считают, что это слишком. Ситуация напоминает диалог двух баранов на узкой горной тропе.

Драматизма этой тяжбе придает то, что по-своему правы и те, и другие. Военные точно знают, что производство каждого крейсера стоит меньше 26 миллиардов. И это правда. Но северодвинский завод в цену конечной продукции закладывает и накладные расходы. Прежде всего - коммуналку. Содержание рабочих общежитий, детских садов и т.д. Вот за это военные платить не согласны. А кто тогда должен платить заводчанам?

Как утверждают, министр обороны Сердюков 2 мая попытался решить конфликт по-своему. Взял и в одностороннем порядке подписал документы на собственных условиях. Место под вторую подпись вакантно до сих пор. Ну, и сильно ли приблизило к флоту недостроенные крейсера столь экзотическое соглашение?

В прошлом году, публично разбираясь в ситуации с гособоронзаказом-2011, тогда еще президент Дмитрий Медведев заметил, что лет 60-70 назад виновные руководители уже активно занимались бы физическим трудом на свежем воздухе. А у нас ничего - сидят в креслах. Прежде всего, министр обороны Анатолий Сердюков. Правда, кое-какой ущерб его ведомство, видимо, теперь понесет. Накануне Путин подписал указ о выведении гособоронзаказа из ведения Минобороны и передаче этих функций новой структуре в правительстве, которую еще только предстоит создать. А речь идет ни много, ни мало - о 23 триллионах рублей на оставшиеся до 2020 года восемь лет. А с этакими деньжищами из МО РФ неизбежно уйдет и значительная часть политического влияния. Не говоря уже о безграничных возможностях банального, но весьма масштабного воровства.

Но сколь бы ни были важны для страны проблемы госооборонзаказа, многие считают, что это не единственный резон, заставивший президента выбрать для дебютной в новой должности поездки именно такой маршрут. Таково мнение опрошенных «Свободной прессой» экспертов.

- «Уралвагонзавод» очень мощный комплекс предприятий, который разрабатывает военную технику. Это по сути государство в государстве, приносящее огромные доходы в российский бюджет. Поездка Путина в Нижний Тагил – абсолютно точное решение нового президента России, – считает вице-президент Академии геополитических проблем, доктор военных наук Константин Сивков. - Оно свидетельствует о том, что президент имеет представление о реальных проблемах российской армии. В частности, в сфере поставок бронетехники в армию. Данная поездка, в том числе, ответ на провокационные заявления некоторых военачальников о том, что танки и бронемашины российского производства не нужны нашим вооружённым силам.

«СП»: - Уже решено, что управлять деньгами, выделенными на перевооружение армии, поручат некоему ведомству со стороны. Это правильно?

- Нет, я так не думаю. Министерство обороны должно по-прежнему заниматься распределением военных денег. Наглядное сравнение. Представьте себе, человек создал семью, хочет накопить денег на новую квартиру, новую мебель. Приходит некто, кто заявляет, что он будет управлять семейным бюджетом и решать: на что деньги можно тратить, а на что – нельзя. Нелепая картина, правильно?! Почему же военные должны объяснять, что они хотят и к тому же людям из новой структуры, которые, скорей всего, будут снова непрофессионалами.

«СП»: - Если всё-таки допустить, что военных «отодвинут» от бюджетных денег, распоряжаться оборонными триллионами будут в каком-то уже существующем ведомстве вроде Минэкономразвития или создадут отдельную структуру?

- Я думаю, что создадут что-то новое. Не исключаю, что руководить этим «что-то» будет вице-премьер Дмитрий Рогозин.

«СП»: - С этим человеком вы связываете какие-то надежды по перевооружению армии?

- Рогозин человек порядочный. Он, конечно, хотел бы навести порядок в Вооружённых силах. Но, несмотря на все его патриотические заявления, один человек, пусть даже с командой сторонников существенно повлиять на ситуацию не сможет. К тому же Рогозин - не профессионал военной сфере. Поэтому отличить качественные предложения по поставкам военной техники от некачественных, коррупционноёмких, не сможет. Сам не желая того, он будет содействовать развитию негативных тенденций в Вооружённых силах. Нынешняя политическая элита формируется из людей типа Сердюкова, которые либо в прошлом были коммерсантами, либо мечтают ими стать. Именно поэтому у нас весь госаппарат разъела коррупция. Предположить, что новая организация в таких условиях сможет более эффективно управлять деньгами военных, я не могу. Это будет ещё одна совокупность чиновников, которые начнут искать способы, как военный бюджет использовать в своих интересах. А это очень серьёзные деньги.

«СП»: - В своё время Сердюкова сделали министром, чтобы он навёл порядок с финансовыми потоками в армии. Получается, что надежд он не оправдал?

- Сердюкова делали министром не для этого. Ни одной задачи по повышению эффективности наших Вооружённых сил он не решил. С деньгами порядка тоже больше не стало. Скажу больше: пребывание Сердюкова на посту министра обороны привело к резкому снижению обороноспособности России. Он занимался, по сути, аутсорсингом, целью которого было удовлетворить интересы отдельных частных фирм. Сердюков в первую очередь озабочен тем, чтобы к военному бюджету могли присосаться коммерсанты. Я в этом усматриваю его личные интересы.

«СП»: - У военных были надежды, что с возвращением Путина Сердюкова снимут с должности министра. Однако, пока на это не похоже. Почему?

- Что тут скажешь? Господин Сердюков встроен в некую систему, жизнеспособность которой для руководства России важнее обороноспособности страны. Надеюсь, что Путин сейчас разбирается с ситуацией.

«СП»: - В прошлом году экс-президент Медведев грозил страшными карами виновным в срыве гособоронзаказа. В этом году ситуация не лучше. Что, наказание было слишком мягким?

- Настоящих виновников в прошлом году не наказали. Назначили стрелочников. Надо было начинать с господина Сердюкова и его команды.

В этом году, я не исключаю, что также будут сорваны многие позиции оборонзаказа.

Заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин тоже считает, что поездка на Урал была знаковой для Путина. Но армия в данном случае – дело второе.

- Я думаю, поездка – знак благодарности нижнетагильским рабочим, которые особенно горячо публично поддержали Путина во время предвыборной гонки. Это внутриполитическая поездка. Обсуждать проблемы гособоронзаказа можно было и в Москве. О том, что наше руководство теперь днём и ночью будет пытаться перевооружить армию, пока ничего не говорит. Уже давно делаются многочисленные заявления, принимаются программы. Ничего нового в данном случае я не вижу.

Фото ИТАР-ТАСС/ Алексей Дружинин

svpressa.ru   Алексей Полубота